Алик и Рубин Зингеры - наши люди в Нью-Йорке

Перечитывая недавно книгу Аллы Щипакиной "Мода в СССР. Советский Кузнецкий, 14" (Издательство СЛОВО/SLOVO, 2009), я узнала, что известный художник-модельер Александр Игманд (1942-2006) приходился родственником знаменитой портновской династии Зингеров, о которой я рассказывала в журнале "Ателье" № 1/2019 год. "Большую роль в превращении Саши (Игманда) в мужского мастера сыграл "дядя Зингер" - так Саша его называл. И двоюродный брат Алик, который позже короткое время работал в ОДМО в Экспериментальном цехе", - пишет Щипакина.
Для тех, кто не читал мой материал в печатном номере журнала, я коротко напомню, что основатель династии, Рубин Аронович, тот самый "дядя Зингер", родился в Польше, шить начал в семь лет, а в 18-ть уже открыл свой магазин в Париже. После прихода к власти Гитлера вынужден был бежать из Европы, пешком дошел до Донбасса, где работал на шахте. Однажды случайно познакомился с человеком в погонах, который посадил его за швейную машину и попросил показать, что Рубин может сшить. Результат впечатлил - так портной от Бога завоевал сердце своего будущего покровителя и в шахту больше не вернулся. После войны Зингер оказался в Москве, где сделал яркую карьеру - одевал советскую элиту, его клиентами были Хрущев и Микоян (кстати, большой модник), Ворошилов и Буденный.

В Нью-Йорке с Аликом (справа) и Рубином Зингерами

Сын Рубина-старшего, Алик Зингер, продолжая семейное дело, начал шить в 13-ть лет. Окончил Текстильный институт им. Косыгина, работал в Доме моделей, был театральным художником. Все шло замечательно, Иосиф Кобзон, Муслим Магомаев, Валерий Ободзинский и другие звезлы эстрады щеголяли в костюмах "от Зингера". Но в 1977 году Алик по настоянию жены принимает решение уехать из Советского Союза. После небольшого этапа в Париже, где, как вспоминает дизайнер, он впервые начал сам кроить женскую одежду, семья Зингеров оказалась в Нью-Йорке. "К концу первого года работы я уже открыл ателье на Мэдисон-авеню", - рассказывап мне Алик, когда мы впервые встретились в Нью-Йорке в сентябре 2018 года. Он пригласил меня в ателье, которое снимал его сын, тоже дизайнер, Рубин Сингер (так на американский манер теперь произносится фамилия. Кстати, родство со знаменитым создателем швейных машин официально не признается). Дело было на 39-й улице Манхеттена, в самом сердце швейного квартала.

Мы тогда долго говорили о системе кроя, о том, что у Зингеров она своя, сложившаяся за десятилетия работы. "Формулами я пользуюсь, но не теми, которые были в учебниках, а своими. Я могу резать без мела, без сантиметра. Что скажете - то и вырежу", - признавался Алик. Меня тогда вообще поразило отношение именитого портного к своей профессии - он говорил, что всю жизнь занимается "шмотками", "тряпками", вещи он не кроит, а режет, платья не шьет, а делает. В этом было какое-то сознательное желание немного снизить пафос того, чем он занимается, выглядеть больше ремесленником, мастеровым, а не птицей высокого полета. "Вы хотели, чтобы сын продолжил ваше дело?" - спросила я тогда Алика. "Я не хотел, потому что это стало болотом, - сказал Зингер. - Еще когда мой отец работал, это была профессия. А сейчас это slavery ("рабство" с англ.). Какое-то время Рубин занимался живописью, скульптурой, а потом все равно пришел к шмоткам".

Сам Рубин-младший во время нашей первой встречи был очень собранным и деловым. Выделил на разговор полчаса и коротко отчитался о проделанной работе: вырос у отца в ателье на Мэдисон-авеню, ребенком из обрезков кожи собирал огромные коллажи, инсталляции. Экспериментировал с керамикой, но потом все равно вернулся к тому, что знал лучше всего - работе с тканью. Пытался учиться в престижной фэшн-школе, но быстро понял, что практика дает ему больше. В 20 лет получил место в мастерской Оскара де ла Рента, где сначала занимался пуговицами и кладовкой, но уже через два года стал полноправным ассистентом и отвечал за производством пальто и платьев. Потом была работа в старейшей американской марке Bill Blass, запуск линии одежды в Калифорнии с Кайей Миллой, тогдашней женой музыканта Стива Уандера. И только в 29 лет Рубин Сингер решил, что готов к созданию собственной марки.

Рубин-младший выбрал для себя муляжный метод моделирования в качестве основного. В отличие от отца, он не режет на плоскости, а драпирует сразу на манекене, создавая объемные формы и неожиданные решения, которых невозможно добиться при плоском крое. Для массового производства он, конечно, упрощал свои конструкции, но все равно оставался верен агрессивному дизайну, подчеркнутой сексуальности. Образом, принесшим Рубину наибольшую известность, стал корсет певицы Бьенсе, в котором она выступала в 2013 году на открытии футбольного Superbowl. Когда мы встретились с Зингерами через год, в сентябре 2019-го, Рубин рассказал, что решил больше не гнаться за массовыми продажами через интернет, а сосредоточиться на создании сценических костюмов, в первую очередь - для оперных див: "Моя мама очень любила оперу, часто брала меня на спектакли, и я завороженно следил за тем, что происходит на сцене. Быть причастным к этому таинству было моей мечтой".

Американская оперная звезда Сондра Радвановски в спектакле "Три королевы". Костюмы Анны Болейн, Марии Стюард и Елизаветы I созданы Рубином Сингером

Отказавшись от участия в коммерческих проектах, Рубин получил больше свободы для реализации своих творческих идей, но и больше ответственности за свой бизнес. Пришлось переехать в помещение поменьше на чуть менее престижной улице, но зато закончилась бесконечная гонка, в которой ты сам себе не принадлежишь. "Я понял, что не хочу все время оглядываться на то, что говорят инвесторы, не хочу зависеть от цифр продаж. Мне важнее мое внутреннее ощущение свободы. И работа с теми клиентами, которые ценят эксклюзив", - рассказал нам Рубин. И даже нарисовал нам на память эскиз, продемонстрировав свой размашистый творческий почерк. Вслед за ним эскиз сделал и Зингер-старший, но уже в своей, более графичной манере. Посмотрите, какие разные стили у отца и сына, но при этом одна общая любовь к профессии. И рабством это точно не назовешь!